В феврале текущего года в Нью-Йорке открылся первый в Америке музей КГБ, в котором представлено более трех тысяч уникальных экспонатов советской эпохи. Основное место в коллекции занимают технические средства, используемые в первую очередь для шпионажа. Это миниатюрные фотокамеры, встроенные в дамские сумочки или замаскированные под пачки сигарет, диктофоны и шифровальные машины, прослушивающая техника, инструкции по работе с секретными документами, аутентичные сейфы и многое другое. Часть экспозиции посвящена менее романтичным вещам: советской карательной психиатрии, знаменитому зонту, снабженному отравленной иглой, которым в 1978 году был убит болгарский диссидент Георгий Марков и т.д.
«Застрелить волка»
Создатель музея, предприниматель и коллекционер из Литвы Юлиус Урбайтис уже много лет выступает в качестве эксперта по истории КГБ, куратора по военным и шпионским методам, а также писателя и лектора по темам, связанным со шпионажем. Как Юлиус сообщил в эксклюзивном интервью «Русскому Голливуду», он собирал свою коллекцию 25 лет, и добывать засекреченную аппаратуру ему было весьма непросто.
«Хранение такой спецтехники в России, к примеру, является уголовным преступлением и наказывается лишением свободы сроком до 6 лет. Эта техника в России до сих пор не рассекречена, поэтому там нет и в ближайшее время не может быть таких музеев», – поясняет он.
К счастью, в его родной Литве ситуация иная, и там Юлиусу удалось собрать крупнейшую коллекцию, посвященную Холодной войне.
«Он находится в бункере гражданской обороны. Мне удалось собрать самую большую коллекцию противогазов, макеты атомной бомбы и т.д. Но собирать спецтехнику КГБ мне было намного сложнее. Знаете, есть фраза: «Каждый охотник мечтает застрелить волка», поскольку в мире охотников волк считается самым сильным и умным животным. Примерно то же самое существует в среде коллекционеров: нам хочется найти самые дорогие и редкие экспонаты, которые трудно достать», – признается коллекционер.
По его словам, некоторые экспонаты из собранной им коллекции выпускались очень ограниченным тиражом, и предназначались исключительно для спецопераций. Каким образом они попали в его коллекцию, Юлиус Урбайтис не признается до конца даже журналистам – как он отмечает, не желая навлечь проблемы на людей, которые помогали ему добывать шпионское оборудование. При этом коллекционер не скрывает – чтобы достать аппаратуру КГБ, ему самому часто приходилось проявлять качества шпиона.
«Часть я техники я доставал в России, что-то – по миру. В Литве после краха СССР ее почти не осталось – все вывезли в Москву. Там спецтехника строго охранялась, хранилась под специальными формулярами, а в случае, если она устаревала, для ее уничтожения созывалась специальная комиссия. Тем не менее, даже при таком жестком контроле порой возникали непредвиденные ситуации. Техника могла теряться или, к примеру, сотрудники 7-го управления КГБ, которое занималось наружным наблюдением, однажды оставили машину возле ресторана, куда пошли перекусить, а воры угнали эту машину – вместе со всей спецтехникой. Часть спецаппаратуры попадала и в милицию, где к ней относились более халатно и, соответственно, там ее было легче достать», – раскрывает секреты коллекционер.
Секреты КГБ
«Наверное, я вырос на хороших фильмах. Меня с детства увлекала слежка, какие-то секреты. Я думаю, что и у взрослых сохраняется это знакомое с детства чувство не распакованного подарка, который раскрываешь, не зная при этом, что найдешь внутри. И эта эмоция сохраняется с нами до конца жизни», – убежден коллекционер.
Для того, чтобы понять, какую именно технику надо искать, и каковы подлинные образцы аппаратуры, Юлиус Урбайтис досконально изучил предмет, в том числе с использованием архивов.
«Я до сих пор сотрудничаю со многими музеями, консультирую их. Мне приходилось изучать очень редкую литературу на эту тему, в том числе с грифом «совершенно секретно», чтобы убедиться, что меня не обманывают, и я действительно покупаю подлинную технику КГБ», – делится секретами Юлиус.
По его словам, в части технического прогресса, КГБ как минимум на 30 лет опережало остальное советское общество.
«Только спустя несколько десятилетий изобретения, которые использовал КГБ, приходили в жизнь гражданских людей. Представляете, сколько сил и материальных затрат нужно было потратить на их создание, какие умы работали над этим? Первый дистанционный пульт, к примеру, использовался еще Сталиным. Боясь подходить к окнам, он открывал и закрывал шторы на расстоянии. В советской России был даже первый аналог мобильного телефона. Когда какой-то инженер создавал новое изобретение, его, конечно, награждали премией, а затем разделяли созданное им устройство, допустим, на 20 частей, и рассылали заказы в разные конструкторские бюро, каждое из которых должно было изготовить только маленькую деталь новой аппаратуры. Это делалось как форма защиты от промышленного шпионажа со стороны иностранных разведок», – поясняет Юлиус Урбайтис.
Вербовка и агенты
Что касается личной оценки КГБ, коллекционер признается: он не склонен полностью осуждать минувшую эпоху и считает, что, несмотря на кровавые страницы в истории КГБ и ГРУ, в обоих этих службах работали в том числе профессионалы высокого уровня.
«Конечно, было все: репрессии, ГУЛАГ, карательная психиатрия, шантаж и провокации за границей, но было не только это», – считает он.
Также Юлиус уверен: если КГБ действительно хотело кого-то завербовать, оно почти всегда находило рычаги для этого – все зависело только от степени интереса спецслужб к конкретному человеку.
«Да, конечно, были люди, которые отказывались от вербовки по идеологическим мотивам, но таких было меньшинство. Спецслужбы могли надавить на человека через работу, семью, детей», – убежден он. – «Притом невозможно оценить, какие службы работали лучше: западные или советские. Конечно, технологический прогресс и хорошее материальное обеспечение были преимуществом Запада. А КГБ держалось на идеологии, образовании и качествах своих работников», – рассуждает коллекционер.
Как отмечает Юлиус, бывшие российские и американские разведчики или двойные агенты порой наведываются в его музей. Обычно они даже не пытаются скрывать свою принадлежность к спецслужбам и сами демонстрируют, что шпионское оборудование им хорошо знакомо по «прошлой жизни».
«У них сразу начинают блестеть глаза, когда они видят эту технику. Они сами начинают показывать, как подключаются диктофоны и камеры, как их заряжать, или задают вопросы, которые сразу обнажают специальные познания. В самом деле, чего им бояться? Это их выбор, их право. Некоторые даже открыто пишут книги о своей работе в разведке. Наверное, если бы я был молод, я бы согласился работать в разведке, хотя я понимаю, что не смог бы выдержать жизнь разведчика-нелегала. Всегда жить под чужим именем, не бывать на родине, не видеться с семьей – нет, это не для меня», – заключил коллекционер.